Просвещенное время - Страница 8

Те (оба в один голос). Да! Куда?

Дарьялов. Вы не дали мне договорить; я сейчас хотел объяснить, что деньги эти издержаны мной по случаю ужасных несчастий, постигших прошедший год наше предприятие: у нас сгорел завод и все хозяйственные при нем учреждения.

Гайер (гордо державший ногу на ноге и с каким-то презрением слушавший Дарьялова). Врете! Это не несчастье; завод был застрахован. Это еще польза обществу.

Дарьялов. Он застрахован был в весьма маленькой сумме.

Гайер. Врете, в большой! Я-то уж это знаю.

Дарьялов (только при этом пожимает плечами и снова продолжает свою речь). Потом недостача шерсти! А между тем я исполнял контракты и, чтобы не подвергаться взысканию неустоек, должен был шерсть перекупать из вторых и из третьих рук.

Безхов-Муритский (все еще стоявший на ногах и державший ухо по направлению к Дарьялову). Отчего же вы при таких несчастьях не созвали собрания, не заявили их и не испросили на ваши действия согласия общества?

Дарьялов. Я не мог этого сделать потому, что встретил их на месте, в степи, в орде кочующей.

Абдул-Ага (вставая). Э, полно, барина, на степь-то воротить! Степь тут ни при чем! Ты вон в писулечках своих... читали мне в трактире... пишешь, что у тебя шерсти не хватило и овцы переколели. Сколько их у тебя колело?

Дарьялов. Сто тысяч.

Абдул-Ага. Много это, много! Верно ли ты сосчитал?

Дарьялов. Верно! Я сам два раза заболевал этой ужасной болезнью. (Показывая на свою руку.) Вон следы выжигов.

Абдул-Ага. Да хранит тя бог! Сколько же ты продал овцы мулле? (Обращаясь к мулле.) Агей Оглыч, сколько ты компанейской овцы купил?

Мулла (вставая). Компанейска овца мы купили пятьдесят тысяч.

Дарьялов. Вы могли и сто тысяч купить на базаре.

Мулла. Нет, вся компанейска овца была начисто.

Абдул-Ага (мулле). Кажи-ка шкурку-то, что привез.

Мулла (вынимая из-под полы халата овечью шкурку и поднимая ее на глаза всех акционеров). Это тавро компанейское.

Дарьялов (совершенно растерявшись). Но может быть, и не компанейское!

Абдул-Ага. Кажи тавро правленское - сличим.

Дарьялов. Правленское тавро затеряно.

Гайер. Покажите мне шкурку.

Ему показывают ее.

Гайер. Компанейское тавро.

Абдул-Ага (Дарьялову). Так, барина, честные господа не делают.

Дарьялов (выйдя, наконец, из себя). Позвольте, господа, что такое: следствие, что ли, здесь надо мной производят, или я председательствую в собрании? Я желаю голосовать вопрос: угодно ли собранию разрешить выдачу дивиденда из запасного капитала или нет? Кто разрешает, тот встанет.

Прихвоснев и вся его партия мгновенно встают.

Безхов-Муритский (взглянув на вставших акционеров). Мы ихняго вставанья слушаться не будем. (Дарьялову.) Вон кучеров-то ваших нагнали! Я слеп, да вижу: он у меня сначала жил и к вам перешел, подтасовщик вы этакий и жулик!

Дарьялов. Вы не смеете мне так говорить!

Безхов-Муритский. Говорить я и не буду! А я вас палкой буду бить! (Стукает палкой своей об пол и затем обращается к товарищам своим, тоже вскочившим на ноги.) Палками его надо бить!

Те (хватаясь за кинжалы). Мы вас палками и кинжалами будем бить!

Дарьялов. Кинжалами я вам не позволю бить! Эй, хожалый, шумят здесь!

Хожалый (входя). Господа, кричать не велено!

Безхов-Муритский. Я буду кричать! Он наши деньги все разворовал!

Дарьялов. Денег ваших я не разворовывал: я сам нищий! А когда вы так бесчинствуете, я закрываю собрание! (Встает и идет к дверям во внутренние комнаты.)

Все армяне (следуя за ним). Нет, погоди! Мы тебя палками будем бить!

Хожалый (растопыривая пред ними руки). Позвольте, господа, шуметь и буянить нельзя!

Все армяне (в один голос). Мы будем буянить!

Дарьялов в это время скрывается за дверь, а хожалый

становится для защиты ее спиной к ней. Начинается

всеобщий шум.

Трухина (подойдя к Софье Михайловне). Вы теперича, говорят, супруга ихняя! Вы им должны сказать, пошто же они нам этакие подлости делают.

Софья Михайловна (все время с большим волнением следившая за ходом собрания и по временам почти страстно взглядывавшая на Аматурова, встав, наконец). Ничего я не знаю! (Аматурову.) Аполлон Алексеич, спасите меня!

Аматуров (тоже вставая). Пойдемте.

Абдул-Ага (показывая армянам на Софью Михайловну). Хоть бы барыньку-то маненько аманаткой задержать!

Аматуров (поднимая кулак). Убью всякого, кто подойдет ко мне!

Прихвоснев (тоже охраняя Софью Михайловну). Так, господа, поступать с дамой нельзя-с! Нельзя!..

Оба они уводят ее в ту же дверь, в которую скрылся и

Дарьялов. Шум еще более усиливается; одновременно армяне

схватываются с Прихвосневым.

Прихвоснев (им кричит). Мало ли, господа, с кем может быть несчастье: пожар... сибирская язва!

Армяне (тоже кричат). Мы ему дадим "сибирская язва"! Ты сам мошенник, коли за него.

Прихвоснев. Я не мошенник, я держусь только справедливости.

Один чиновник (толкует другому). Помилуйте, не дали ни одного вопроса голосовать! Где же это бывает?

Гайер (в свою очередь кричит на него). Как вы смеете голосовать, когда вы все купленные!

Тот же чиновник. Просим вас не обижать нас: мы чиновники.

Гайер. Чиновники вы - хуже сапожника!

Абдул-Ага (кричит). Тавро компанейское... Вся овца компанейская была!

Мулла (кричит ему в ответ). Компанейская вся!

Хожалый (охраняя по-прежнему дверь, кричит с своей стороны). Господа, не шумите, пожалуйста, а не то я свисток дам: стражу позову!

Занавес падает.

ДЕЙСТВИЕ III

Небольшая, но очень мило убранная гостиная.

ЯВЛЕНИЕ I

На среднем диване пред круглым столом, на котором стоит